В ночь с 26 на 27 июня 1895 года по старому стилю в районе Красноводска (ныне Туркменбаши) произошло сильнейшее, из всех известных на территории Средней Азии, землетрясение. Его магнитуда составила 8,2 по шкале Рихтера (макс. 9,5). Интенсивность сейсмических колебаний в эпицентре превысила IX баллов по шкале MSK-64. Землетрясение ощущалось на огромной площади: в течение минуты подземные толчки продолжались в Закавказье. Из Тифлиса, Баку, Шемахи сообщали о сильном колебании почвы, сотрясении оконных стекол, испуге домашних птиц. Колебания от него почувствовали жители Астрахани, Самары, Саратова, Пензы, Пятигорска, Ташкента и других городов Российской Империи.
В окрестностях эпицентра произошли многочисленные сейсмодислокации – разрывы, некоторые протяжённостью до 20 км, в горах возникли обвалы, произошло подтопление берегов Каспийского моря. Однако, информации о жертвах среди населения не поступало. Вероятной причиной этому стало преобладание деревянных конструкций, относительно устойчивых к сейсмическим воздействиям, а также малая населённость региона в тот период.
Узун-Адинское (Красноводское) землетрясение нанесло значительные повреждения полотну Закаспийской военной железной дороги, они наблюдались между 90-й и 103-й верстами в районе двойного пересечения путей реки Узбой. Здесь же образовались многочисленные крупные трещины, идущие от гор Большие Балханы в южном направлении. На отдельных участках произошло смещение на 0,5 (ок. 1 м) сажени, на других – проседание до полусажени. Переводные брусья были полностью переломаны, некоторые разломаны пополам. На некоторых участках наблюдались просадка путей, сдвиг в сторону на 0,5 сажени. Примечательно, что это был первый случай разрушения железнодорожного полотна землетрясением на территории русских железных дорог.
«Туркестанские ведомости» сообщали о полном прекращении товарного сообщения по Закаспийской железной дороге от каспийского побережья. Первый почтовый поезд, запланированный к отправлению из Узун-Ада на 27 июня с прибытием в Самарканд 30 июня, отправлен не был. Вместо него в этот день прибыл поезд из Ашхабада. При этом оперативные действия администрации ЗакЖД, несмотря на серьёзные повреждения, смогли восстановить пассажирское сообщение в течение двух дней. В Самарканд первый поезд из Узун-Ада после землетрясения прибыл уже 2 июля, а первый почтовый поезд – 4 июля.
Очевидец событий, железнодорожный поездной фельдшер, в момент землетрясения находился в почтовом поезде, подходящим к станции Узун-Ада. Он рассказывал, что поезд двигался на полной скорости, когда пассажиры ощутили первый сильный толчок. Последующие толчки были настолько интенсивными, что вызывали колебания поезда, сопоставимые с движением на трясине или сходом с рельсов. Машинист снизил скорость и осторожно подъехал к станции. Некоторые пассажиры, включая самого рассказчика, покинули вагоны через окна.
Посёлок, где в 1886 году была открыта головная станция Закаспийской железной дороги, был полностью затоплен. Впоследствии ж/д станцию перенесли в Красноводск.
Начальник Красноводского уезда докладывал о значительных повреждениях причалов пароходных обществ. Здание пароходства «Лебедь» ушло в землю почти на метр, накренившись набок. Надводные строения пароходств «Лебедь», «Масис», обществ «По Волге», «Каспийского», «Кавказ и Меркурий» наклонились в направлении с северо-запада на юго-восток и были затоплены. Северо-западная часть базара оказалась затоплена выступившей подпочвенной водой. Цистерны с керосином в посёлке и нефтью в депо станции Узун-Ада дали течь, что привело к утечке части керосина и мазута. Во многих местах почва покрылась трещинами и осела, а воду в заливе удерживали только искусственные дамбы.
Землетрясение продолжалось несколько месяцев и сопровождалось многочисленными афтершоками в последующие годы. Из Красноводска постоянно поступали сведения и телеграммы о подземных толчках и гуле на различных станциях и участках линии между Узун-Ада и Казанджиком.
Это землетрясение оставило яркие впечатления у очевидцев. Некто И.К. Ивановский описывал события так: «Приблизительно в 2 часа 30 минут ночи с 26 на 27 июня большая часть жителей Узун-Ада спала. Моментально всех разбудил мощный толчок, который затем повторился несколько раз, сопровождаясь жутким скрипом и раскачиванием деревянных строений. Проснувшиеся люди пытались выбежать на улицу, но многих отбрасывало от дверей. Выбираться приходилось на четвереньках. Те, кто сумел оказаться снаружи, увидели, что значительная часть Узун-Ада быстро уходит под воду. Земля превратилась в трясину, передвигаться по которой было невозможно».
Во время землетрясения наблюдались различные природные аномалии. Очевидцы сообщали о подземном гуле, слышимом перед первым толчком, о выбросах сероводородной воды из трещин, о появлении «водяного столба и столба чёрного дыма». Также поступали сведения о затоплении побережья Каспийского моря. Северная и западная части косы, на которой располагался порт Узун-Ада, оказались под водой, которая затопила здания и превратила почву в трясину. Со стороны моря обрушились огромные волны, многие здания были разрушены, а несколько домов унесены в море.
«Туркестанские ведомости» от 13 июля 1895 года сообщали: «Красноводск. В ночь с 26 на 27 июня у нас произошло небывало сильное землетрясение. Начало его с точностью определить нельзя, так как у разных лиц, заметивших время второго удара, часы показывали разное время: у одних 2 часа 10 минут ночи, у других 2 часа 19 минут, у некоторых 2 часа 30 минут, так что, взяв среднюю цифру, мы будем недалеко от истины.
Толчков было всего три. Первое колебание почвы, заставившее обывателей Красноводска броситься вон из своих домов, продолжалось секунд пять, затем приблизительно на одну минуту колебание прекратилось, но затем началось с удвоенной силой и продолжалось секунд около семи, так что гибель Красноводска и всех нас казалась неизбежной. Через девять минут колебания земли снова повторились, но уже в значительно меньшей степени. Первые толчки сопровождались подземным гулом, напоминающим шипение паровоза при начале движения поезда. Почти все здания дали более или менее сильные трещины, всюду обваливалась штукатурка, падали вещи с полок, картины со стен и даже целая гардина с деревянным карнизом от сильного толчка слетела с петель на пол.
Вновь строящиеся и перестраивающиеся дома пострадали наиболее сильно. Так, часть домов красноводских жителей Вана, Дильдарова и Парсаданова обрушилась совершенно, и эти домовладельцы, едва успевшие немного оправиться от разрушений, произведённых ливнем и бурей, бывшими 10-го июня, теперь снова стоят, понурив головы, глядя на развалины своих построек. Огромные трещины во всю высоту здания дал двухэтажный дом Тер-Исраилова, во втором этаже которого помещается аптека провизора Хохловкина. С полок в аптеке свалилась и разбилась большая часть склянок с медикаментами. Во всех винных лавках с полок попадали бутылки с напитками, разбились и образовали лужи вина. Вплоть до рассвета напуганные обыватели сидели на улицах у своих домов, не рискуя вернуться обратно, и только в пятом часу постепенно началась перекочёвка обратно в жилища, дабы посмотреть, в каком положении находятся квартиры и насколько пострадало имущество.
Ст. Михайловская, Закаспийская железная дорога. 27-го июня в 2 часа 25 минут после полуночи послышался, при сильном сотрясении земли, страшный подземный гул и шум, который невозможно описать или сравнить с чем-либо. Вода в заливе, при сильном волнении, высоко поднялась и быстро дошла до полотна железной дороги. Земля в некоторых местах дала воронкообразные трещины, из которых вырывалась горячая вода, насыщенная сероводородом. От страшного сильного колебания почвы и толчков всё население быстро проснулось и спешило выбраться из жилищ. Люди не могли стоять на ногах, быстро падали, также быстро вскакивали и опять падали и уже на четвереньках выползали на улицы и дворы.
Дома с чудовищной силой и с треском были потрясены сверху вниз, то опускались, то вновь поднимались, некоторые из них развалились, в уцелевших же зданиях показались значительные трещины, карнизы, штукатурка обваливались, осыпая ушибами бегущих, а мебель и посуда падали на пол, заграждая путь. Паника была общая, ужасная. Все выбегали, в чём спали, различия полов не было, все стремились бежать. Дети и женщины потеряли всякое самообладание и истерически рыдали, взывая о помощи, всё это смешивалось с громким лаем и воем собак. Все с немым ужасом ожидали с каждой секундой, что всё развалится и всё провалится…
Всего подземных толчков было замечено четыре. Сильнейший из них был второй, а более лёгкий со слабым колебанием и шумом замечен в 10 часов вечера того же 27-го июня. Особенных несчастных случаев с людьми не было, многие лишь поплатились ушибами.
Пассажиры и служащие на пароходе «Посейдон» Волжского общества рассказывают, что они видели в ночь на 27-е июня в море, в 30 верстах от Красноводска, огромный водяной столб и затем такой же столб чёрного дыма.
Мы получили известие из Узун-Ада, что от землетрясения дом комиссионера Самиева почти до половины ушёл в землю, причём убита одна лошадь, а также довольно сильно пострадал дом М. А. Ахумова. Со стороны залива близ базара вода вышла из берегов через предохранительную от наводнений искусственную насыпь и затопила все близлежащие постройки, лавки и магазины, многие конторки по заливу искорёжены. На земле образовались многочисленные трещины и почва сделалась настолько вязкой, что бежавшие во время землетрясения люди проваливались по пояс и с трудом выползали. Жену доктора Б-ва, бежавшую с ребенком на пристань, втянуло в землю, из которой её с трудом вытащили.
Агент пароходного Общества «Масис» Н. А. Г-в, вынося свою больную жену, вследствие провалившейся под ними лестницы, получил довольно сильные ушибы. Многие хозяева магазинов получили от побитой посуды и поломанных вещей довольно значительные убытки».
29 июля 1895 года из Бобруйска через Астрахань в Маргелан отправилась в путешествие поэтесса, сотрудница «Русского вестника» Ольга Лобри. В своих путевых заметках она записала воспоминания об Узун-Ада, в котором делала пересадку с парохода на поезд в начале августа того года: «Поезд отходит только в 6:30 вечера, поэтому весь день был свободен, и мы мечтали посвятить его обозрению города или загородной прогулке, но пришлось жестоко разочароваться. В Узун-Ада Каспийское море граничит с песчаным берегом, и только вокзал да несколько жалких домишек нарушают хоть немного это грустное, гнетущее впечатление песчаной степи. Не видно ни кустика, ни травки, нет, конечно, ни улиц, ни извозчиков. Какое-то тяжёлое, тоскливое чувство сжимает сердце при виде этого жалкого города. Мы, конечно, остаёмся на «Барятинском» и только перед самым отходом поезда с сожалением расстаемся с пароходом и любезным его капитаном.
Осторожно двигаясь между рядами персов, с каким-то страшным рёвом катящих массу сорокапудовых колёс для железной дороги, сходим мы с парохода и пешком отправляемся на вокзал, так как других способов передвижения нет. Сзади нас целая команда матросов тащит на руках наши чемоданы, корзинки, подушки, узелки и пр. Идти приходится довольно далеко, хорошо ещё, что к вокзалу продлён тротуар, и не приходится тонуть в сыпучем песке. Только что перед нами в Узун-Ада было сильное землетрясение, и потому вид его стал ещё более жалок. Дома разрушены, жители все в страхе, солнце палит, а несчастные люди, не имея где от него укрыться, лежат на раскалённом песке, изнывая от жары. Бедные дети не находят себе покоя. Грустная картина!..
Но вот и вокзал. Ещё издали виднеется ряд белоснежных вагонов. Мы спешим и через несколько минут мы в вагоне и очень приятно поражены тем, что нет и подобия тех ужасов, которые слыхали мы про эту дорогу. Вагоны очень чистые, в третьем классе скамейки, во втором на тех же скамейках положены тиковые подушки, стены обиты клеёнкой. Прежних двухэтажных вагонов давно уже нет. Пассажиров мало, поэтому вполне просторно.
Вот раздался последний свисток, и поезд тронулся. Тихо-тихо двигаемся мы по совершенно узкой насыпи, словно нарочно сделанной по ширине рельсов. Кругом вода, картина очень оригинальная, насыпь низенькая, почти наравне с водой, и поезд двигается совершенно по морю. Наконец, мы минуем море, и вначале глазам представляется та же грустная картина, которую мы только что видели в Узун-Ада. Те же безотрадные пески. У самого полотна железной дороги с обеих сторон возвышаются песчаные горы, единственным украшением которых служат уродливые кусты саксаула».
Сейчас найти на карте бывший порт и посёлок Узун-Ада невозможно. За прошедшие 130 лет ландшафт полуострова Дарджа, на юго-западной части которого находился Узун-Ада, претерпел значительные изменения. Перестал существовать Михайловский залив, на его месте образовались многочисленные озёра среди песчаной пустыни. Ориентировочно местоположение Узун-Ада можно понять из карты восточного побережья Каспийского моря 1891 года:
Или при сопоставлении карты 1902 года и современной. Примерные координаты точки, где находился порт Узун-Ада, 39.35.23,06 и 53.41.29,50
* * *
Источники:
