Василий Верещагин. «Парламентёры. «Сдавайся!» – «Убирайся к чёрту!». 1873 г. Государственная Третьяковская галерея
В целях окончательного подчинения Ташкента нашему влиянию после его покорения, я пришёл к твёрдому убеждению, что для достижения этой цели совершенно недостаточно занятия Ниязбека и укрепления Чиназ. Поэтому я счёл делом крайней необходимости занять, согласно отзыва вашего превосходительства № 2091, близ Ташкента опорный пункт, подобный цитадели, господствующей над городом. Выбрав выгодное место в окрестности города, я немедленно приступил к постройке крепости и зимних помещений для войск. Для этого необходимо было воздвигнуть в течение двух с половиной месяцев громадные постройки, однако ощущался крайний недостаток в рабочих руках и материальных средствах.
Но я решился преодолеть все эти бесчисленные затруднения, полностью надеясь на войска, которые, несмотря на беспрестанные походы и связанные с ними трудности и лишения, были неутомимы и во время остановки военных действий, исполняя с необыкновенным усердием и рвением все возлагаемые на них работы. Последствия не только оправдали, но и превзошли мои ожидания. Все главные постройки для размещения войск теперь почти полностью завершены. На земляные работы при возведении крепостных укреплений использовались наёмные сарты, по 30 копеек в сутки, а недостающее число мастеровых также было из сартов.
В сентябре 1865 г. в Ташкенте были готовы помещения для следующих частей: во вновь возведённой крепости — для 6 рот пехоты, батальонного командира, лазарета на 150 кроватей, цейхгауза и порохового погреба; а в бывшей кокандской цитадели – для штаба, военного губернатора, оренбургского стрелкового батальона, двух с половиной сотен казаков, сибирской батарейной батареи и дивизиона парковой батареи. В то время, когда жители Ташкента только начали наслаждаться полным спокойствием и тишиной, а русские войска были заняты постройками, я часто получал с другой стороны Чирчика тревожные сведения, которые не могли не влиять на жителей неблагоприятным образом. Назначенный бухарским эмиром правителем Зачирчикской страны, Рустембек, утвердившись в Келеучах, постоянно волновал всю страну и поощрял разбойничьи набеги. Его отряды начали появляться даже на нашей стороне Чирчика для сбора различных поборов и податей с местных жителей, а его приверженцы непрестанно распространяли слухи о движении бухарского эмира к Ташкенту, стараясь держать весь город в напряжённом состоянии.
Наконец, его враждебные действия привели к тому, что подвоз продовольственных припасов из-за Чирчика в Ташкент прекратился, и на городском базаре цены на все продукты значительно возросли. Между тем, город снабжается съестными припасами преимущественно из-за Чирчика, где жители Ташкента имеют даже свои собственные поля и где особенно развито хлебопашество. Такое положение дел нельзя было допустить на долгое время, так как оно действовало самым разорительным образом как на ташкентских жителей, так и на зачирчикских обитателей, имеющих исключительный сбыт своих произведений в Ташкенте, где в это время началась заготовка провианта и фуража для наших войск.
Видя, что эта заготовка не может быть успешно проведена, и учитывая, с одной стороны, общее недовольство жителей обеих сторон реки Чирчик, а с другой — получив донесение о движении бухарского эмира к Ходженту и о том, что Рустембек заготавливает для него за Чирчиком провиант и фураж, я, дождавшись прибытия линейного № 6 батальона, решил принять соответствующие меры. Вследствие этих соображений, 12 сентября на левую сторону реки Чирчик был отправлен отряд под командованием подполковника Пистолькорса, состоящий из четырёх рот пехоты, одной сотни казаков и четырёх лёгких орудий. 13 числа отряд, перейдя реку Чирчик, двинулся к Той-Тюбе. Жители были так довольны появлением наших войск, что по всей дороге их встречали аксакалы соседних аулов с хлебом и солью, а не доходя до Той-Тюбе, навстречу вышли все аксакалы города, депутаты от Чаншилы и Курамы и киргизские старшины. Обещав им защиту и покровительство от разорительных поборов бухарских чиновников, подполковник Пистолькорс прошёл через Той-Тюбе и остановился за городом по дороге из Пскента. Жители, успокоенные нашим появлением, немедленно открыли в лагере базар и доставили всё необходимое.
Через несколько времени начали прибывать аксакалы из соседних аулов и окрестностей Келеуча и Пскента, но из этих двух городов никого не было. К вечеру прибыл посланный от Рустембека с письмом к подполковнику Пистолькорсу, в котором он заявлял о своём праве переходить за Чирчик и просил подождать, пока не испросит разрешения у эмира пропустить нас; сам же он объявил, что не покорится нам. Это письмо вынудило подполковника Пистолькорса решиться на движение к Пскенту, исходя из следующих соображений. Во-первых, заявление Рустембека о непокорности и его просьба подождать разрешения бухарского эмира и кокандского хана на наш проход скрывали надежду на получение помощи; а во-вторых, малейшая уступка с нашей стороны его притязаниям навлекла бы самое неблагоприятное для нас влияние на многочисленное население Зачирчикского края.
При этом были получены сведения, что приверженцы Рустембека активно вербуют милицию, угрожая гневом эмира и Худояр-Хана, и что ими приняты меры для укрепления Пскента, который, находясь на прямой дороге в Ходжент, в 3 верстах от Келеуча, в центре самого населённого района, представляет собой довольно важный пункт. Вследствие всего этого, наш отряд выступил из Той-Тюбе 14 сентября за два часа до рассвета, надеясь к рассвету быть под стенами Пскента. Но темнота ночи, переправа через значительный арык и крутой спуск с горы задержали движение настолько, что уже рассвело, когда наши войска появились на возвышенности, откуда начинается пологий шестивёрстный спуск к Пскенту. Отряд наш был замечен пикетами Рустембека, и подполковник Пистолькорс послал двух сартов предупредить жителей города, чтобы они были спокойны, так как мы имеем дело только с Рустембеком. Вместе с тем, казаки в карьер, и две роты пехоты с двумя орудиями бегом были двинуты на путь его отступления.
Видя это, Рустембек немедленно бросился бежать с 500 добровольными джигитами по дороге в Келеуч, но настигнутые нашими дозорами, они догнали его арьергард под стенами этой крепости и отбили несколько десятков ружей и 25 лошадей, а пехота заняла саму крепость, которая по своему местоположению может считаться весьма сильной. После этого подполковник Пистолькорс вернулся к Пскенту, чтобы определить, в каких отношениях мы должны быть с этим городом. В Пскенте он узнал, что ещё до подхода наших войск, значительная часть милиции Рустембека со всем его имуществом и казной была отправлена в Коканд по другой дороге, которая, пролегая по камышам и болотам, предоставляет все возможности для скрытного движения. Так как люди были сильно утомлены, подполковник Пистолькорс не имел возможности организовать новые поиски.
Через несколько часов после возвращения в Пскент начали прибывать со всех сторон аксакалы и старшины, в числе которых были и аксакалы с берегов реки Сыр-Дарьи и из самых отдалённых горных хребтов. Все они были приняты ласково, успокоены и одарены деньгами. Между тем, лагерь в это время был наполнен торговцами: говядина, хлеб, чай, походные харчевни, разные товары и прочее находились в огромном изобилии. Когда же подполковник Пистолькорс поехал в город с несколькими офицерами и 25 казаками, целые толпы народа бежали впереди них и на всех улицах, базарах приветствовали их весьма радушно. Во время этого гарнизон оставил им два орудия.
Город Пскент довольно обширен и имеет весьма хороший базар, наполненный всевозможными товарами. Стены города с трёх сторон в исправном состоянии, а с четвёртой в нескольких местах есть обвалы. Однако, несмотря на это, в Пскенте не было удобного помещения для отряда, что вынудило подполковника Пистолькорса перевести войска в Келеучи, как в единственный пункт, где могут разместиться войска, так как в отдельной цитадели были целые хорошие сакли. После занятия Келеуча немедленно приступили к изготовлению кирпича для печей и приспособлению сартовских сакель для размещения наших войск, что было исполнено необыкновенно быстро. В самое короткое время отряд уже мог разместиться в очень удобных и чистых казармах. Дорога же от крепости Келеуч через Той-Тюбе до поста Куйлюкского на реке Чирчик, на расстоянии 40 вёрст, полностью приведена в порядок, и на этом пути организовано пикетное сообщение.
Вообще, всё вновь занятое пространство от Чирчика до гор представляет весьма оживлённый вид. Здесь видны пахотные поля и скирды хлеба, а значительное количество городов и сёл, раскинутых на небольшом пространстве, свидетельствует о необыкновенном плодородии земли и высоком уровне земледелия. Для сохранения порядка и спокойствия в этом крае я считаю достаточным, не продвигаясь дальше без крайней необходимости, занять только крепость Келеучи двумя ротами пехоты, одной сотней казаков при четырёх орудиях. Зимние помещения уже готовы для этих войск, которые будут сменяться ежемесячно из Ташкента. Для сообщения с Келеучами во время половодья Чирчика я считаю необходимым приступить теперь же к устройству постоянного моста.
* * *
Источники:
1. Извлечения из донесений генерала Черняева Западносибирскому генерал-губернатору А.О. Дюгамелю, 1865-1866 гг. / Русский Туркестан. Вып.III. Приложения. Ташкент, 1899 г. (PDF, 18 Мб)
