Одним из первых шагов генерала Михаила Черняева после взятия Ташкента были действия по искоренению рабства и работорговли, которые процветали в Средней Азии, и на рынках которой шла торговля русскими, казахами, киргизами, персами и людьми других национальностей, захваченными воинствующими кочевыми племенами. В июле 1865 года, вскоре после возвращения Черняева из похода к Чиназу на Сырдарье, в Ташкенте было организовано собрание, на котором Черняев предъявил ультиматум местной знати с требованием освободить рабов. Очевидец тех событий, Мухаммед Салих Кори Ташкенди, описывает это так:
«Знати вилоята сообщили, чтобы они собрались около хауза Калян в кухне Урды. Арбобы, купцы, Кази Калян, улема и др. пришли и стали на берегу хауза. В это время пришел сюда Черняев и сказал: «Так как во всяком доме или дворце, будь то богатый или бедный, имеется гулям или мушта и раб, будь он куплен или получен по наследству, то, чтобы доставить удовольствие падишаху Петербурга, пусть владельцы их всех отпустят на волю», и дал на размышление 2 часа».
Собравшиеся разделились на группы и начали обсуждать предложение. В итоге законоведы заявили, что, хотя жители Ташкента никому не причиняют вреда, они всё же единоверцы с Бухарой и Кокандом. Они заявили, что по законам шариата торговля рабами законна, и каждый волен поступать со своим рабом как хочет: отпустить или заставить служить. Поэтому освобождение по приказу другого – это насилие, противоречащее законам и наносящее ущерб государству и всем людям.
В этот момент один из купцов, Сеид Азим сын Мухаммеда, подошёл к группе улемов и сказал, что надеется получить от них разрешение одного вопроса. «Эти люди являются купцами и торговцами и не понимают подобного рода блага государству. По моему предложению они сочли нужным дать отпускную именем этого города Ташкента рабам и рабов своих освободили и доброе имя этим купцам остается.
Я сделал благоразумно?», – спросил Сеид Азим.
А улемы и фазили отвели Сеид Азима в сторону и, скрыв его от взглядов посторонних, сказали: «Разве тебе мало, что вы (купцы) причиной разрушения этого вилоята сделались?! Порицание и упрёк тебе за это дело до дня страшного суда висеть на шее твоей и твоих детей будет!». Однако, когда Черняев вернулся за ответом, знать, подавив своё озлобление против купечества, ответили, что все согласились отпустить именем города всех рабов на свободу.
С приходом русской власти Ташкент уже не имел рабов, и рынок работорговли был закрыт. Отпущенным на свободу рабам в районах Кара-Камыша и по дороге Алычак были отведены земли для поселения и разведения полевых угодий.
12 марта 1866 года газета «Русский инвалид» сообщала о докладе губернатора Туркестанской области генерала Михаил Черняев доложил оренбургскому генерал-губернатору Николаю Крыжановскому о том, что жители Ташкента, глубоко признательные Государю Императору за его покровительство, решили выразить свои чувства конкретным действием – освобождением персидских невольников. Они мотивировали это тем, что, по их словам, «в России видели, как русские верноподданные Белого Царя освободили своих крестьян».
Жители Ташкента заявили о своем желании в адресах, поданных генералу Черняеву и подписанных наиболее влиятельными и состоятельными лицами. Всего было подано четыре обращения, каждое из которых начиналось с восточного красноречия в адрес губернатора Туркестанской области, а затем следовало само заявление. Ниже приводится суть каждого из четырех адресов в переводе с татарского языка.
Адрес от купцов города Ташкента гласил:
«Мы, нижеподписавшиеся ташкентские купцы, сим заявляем его превосходительству, что многие из нашего сословия, посещая Россию по торговым делам, давно уже знали о том, что тамошние верноподданные нашего Царя, из преданности к Его Величеству, освободили своих крестьян. Поэтому некоторые из нас, из преданности и покорности к Государю нашему, также освободили всех своих невольников и невольниц, о чем дали и подписку. Мы же, оставшиеся члены того же сословия, движимые глубокой признательностью за державное покровительство Белого Царя, и не менее воодушевленные теми же верноподданическими чувствами, вследствие этого, во-первых, ради Бога, во-вторых, ради Белого Царя и, в-третьих, для вашего удовольствия и, прежде всего, для блага рабов, освобождаем всех наших невольников и невольниц и делаем их совершенно свободными от уз неволи. Просим не отказать в Высочайшем соизволении повергнуть к стопам Его Величества. С великой радостью подписываемся и прилагаем наши печати. Благородный месяц Рамазан, 1282 год».
В другом адресе, от городских жителей, после обращения к губернатору говорилось:
«Нижайше докладываем его превосходительству, что мы, каждый в соответствии со своим состоянием, держали у себя невольников и невольниц, которых ныне, во-первых, ради Бога, во-вторых, из покорности к Белому Царю нашему и, в-третьих, для блага рабов наших, освобождаем сих несчастных от уз неволи и даем им полную свободу, с тем, чтобы они жили там, где им желательно. Дальнейшую судьбу их предоставляем во власть его превосходительства, военного губернатора. Затем просим у нашего начальника области извинения за недостатки, которые за нами будут им замечены. Написано в месяце Рамазан, 1282 года».
В третьем адресе, поданном купцом Сеид Азимом Мухамедбаем, бывавшим в России, и подписанном, помимо него, многими другими лицами, сказано:
«В течение многих лет, посещая Россию по торговым делам, я удостаивался несколько раз милостей Его Величества Белого Царя и знал, что подобные мне русские подданные освободили своих невольников и невольниц. И я ныне моих невольников и невольниц делаю свободными, во-первых, ради Бога, во-вторых, из покорности к Великому Белому Царю и, в-третьих, из уважения к вам.
Еще имею честь доложить, что, сообщив о содержании моего адреса ближайшим родственникам, я советовал им, чтобы и они, как другие верноподданные Великого Белого Царя, во имя Его Величества дали своим рабам свободу, на что они и согласились.
Еще осмеливаемся доложить его превосходительству, что по доведении всего этого до сведения высокоуважаемого нами великого нашего старца, его степенство Иман Абуль Касым Хан Ишан Джантюря-Ханов принял наше заявление с величайшей радостью и освободил бывших у него невольников.»
Наконец, четвертый адрес представлен от лица Шейх-уль-Ислама Носруллы Ходжи Исхана. В нем, среди прочего, сказано:
«Узнав сейчас от Сеида Газибая Байму Хаммед-Баева, что те, кто желают проявить преданность Великому Белому Царю, не должны более держать у себя персидских невольников и невольниц, спешу, во-первых, ради Бога, во-вторых, для Великого Белого Царя и, в-третьих, для вашего удовольствия, освободить моих невольников и невольниц. При этом присовокупляю, что по благополучном прибытии моем в Туркестан я не премину сообщить о содержании моего адреса и другим рабовладельцам. Написано 9-го дня месяца Рамазана 1282 года и в тот же день подано его превосходительству».
Искоренение рабства в Бухарском и Кокандском ханствах происходило в контексте установления протектората России над этими государствами в 1860–1870-х годах. В Бухарском ханстве рабство было широко распространено, насчитывалось до 30 тысяч рабов. В договоре между Россией и Бухарой от 23 июня 1868 года, а также в последующем Шахрисябзском договоре от 24 сентября 1873 года в 17-й статье говорилось: «В угоду государю императору всероссийскому эмир Сейид Музаффар постановил: отныне в пределах бухарских прекращается на вечные времена постыдный торг людьми, противный законам человеколюбия…».
После завоевания и установления российского контроля в Кокандском ханстве в ходе административного переустройства и заключения договоров с Кокандом были введены меры по прекращению купли-продажи рабов и их освобождению рабов. Отмена рабства в Кокандском ханстве рассматривалась как часть более широкой политики России по модернизации и интеграции Средней Азии в империю.
В Хиве рабство было ликвидировано в 1873 году после подписания Гендемианского мирного договора от 12 августа 1873 года между Россией и Хивинским ханом Сеидом Мухаммед-Рахимом II. В пункте 17 этого документа было сказано: «Объявление Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хана, обнародованное 12-го числа минувшего июня, об освобождении всех невольников в ханстве и об уничтожении на вечные времена рабства и торга людьми остается в полной силе, и ханское правительство обязуется всеми зависящими от него мерами следить за строгим и добросовестным исполнением этого дела».
Этот договор стал ключевым юридическим актом, закрепившим отмену рабства в Хивинском ханстве и обеспечившим российский контроль над регионом. К концу XIX века постепенно рабство и работорговля было ликвидировано.
* * *
Источники:
- Русский инвалид. 12 марта 1866, № 64 (ссылка)
- Гендемианский мирный договор между Россией и Хивой, 12 августа 1873 г. (ссылка)
- Документы о рабстве в Бухарском ханстве в XIX — начале XX в. // Известия Академии наук Таджикской ССР. Отделение общественных наук, № 2 (72). 1973 г. (ссылка)
- Соколов Ю.А. «Ташкент, ташкентцы и Россия». Ташкент, «Узбекистан», 1965 г. (ссылка)
